Под шум незатихающих споров о всестороннем обновлении нашей общественно-политической и церковной жизни, среди непрерывного ряда крупных событий, невольно овладевающих вниманием каждого, почти незаметно сошел со сцены один из очень видных литературных и общественных деятелей недалекого прошлого: 30-го мая скончался от нервного удара почетный член Московской духовной академии и бывший заслуженный ординарный профессор её по кафедре истории и обличения русского раскола, известный издатель исторических материалов, ученый исследователь и писатель-публицист, Николай Иванович Субботин. С этим именем тесно связано представление об особом направлении той науки, официальным представителем которой был покойный в течете нескольких десятилетий, и о господствовавшей до недавних дней системе практических мероприятий в отношении к расколу, энергичным сторонником и пропагандистом которой заявил он себя в своей публицистической деятельности. В настоящей, по случайным обстоятельствам наскоро составляемой беглой заметке, посвященной его памяти, разумеется, не место для полной и всесторонней оценки всего, что сделано покойным за 50 слишком лет в области научного расколоведения и противо-раскольнической полемики; еще труднее указать в надлежащих размерах его во всяком случае не малозначительную роль в установлении официального взгляда на раскол и отношений к нему власти церковной и гражданской. Не задаваясь подобными целями, мы лишь на помним читателям „Богословского Вестника" в самых кратких чертах биографические сведения о Николае Ивановиче [1], присоединив к ним несколько общих замечаний о характере и значении учено-литературных трудов покойного, пользовавшегося среди своих многочисленных почитателей репутацией „высшего специалиста по расколоведению".

Сын соборного протоиерея города Шуи, Н. И. Субботин родился 13-го ноября 1827 г. и первоначальное образование получил в местном духовном училище, а среднее — во Владимирской семинарии; в 1848 г. был послан для завершения образования в Московскую духовную академию, где и окончил курс в 1852 г. с причислением к первому разряду. В ноябре того же года назначен преподавателем в Вифанскую семинарию по библейской и церковной истории и церковному законоведению; через два года за сочинение «Об отношениях духовенства русского к князьям с XI до половины XV века» получил степень магистра Богословия, а в следующем 1855 г. перемещен на службу в Московскую духовную академию, где сперва в звании бакалавра, а с 24 февраля 1859 г. в звании экстраординарного профессора преподавал герменевтику и учение о вероисповеданиях и расколах. Уже в это время, судя по содержанию его тогдашних учено-литературных работ, Н. И. из названных предметов преподавания отдавал преимущественное внимание изучению старообрядческого раскола. Скоро обстоятельства поставили его в близкие отношения с выдающимися представителями старообрядчества и сделали непосредственным участником присоединения их к православной церкви.

В числе присоединенных были некоторые видные члены раскольнической Белокриницкой иерархии и знаменитый беспоповщинский инок Павел Прусский. Сближение с этими лицами, помимо своего непосредственного интереса для молодого профессора, занимающегося изучением старообрядческого раскола, имело весьма важное значение и для его последующей учено-литературной деятельности: чрез посредство бывших раскольнических иерархов в распоряжение Николая Ивановича перешел весь «архив Белокриницкой митрополии», содержавший в себе богатейший материал для целого ряда изданий и изследований, а в лице инока Павла покойный нашел не только деятельного сотрудника, но — во многих случаях — и незаменимого руководителя, обширными знаниями и практическим опытом которого широко пользовался при своих литературных работах. Те же самые лица составили основное зерно противораскольнического братства свт. Петра митрополита, где Н. И., бывший одним из инициаторов этого союза, его бессменным секретарем, а в последние годы — товарищем председателя, приобрел и новый простор для живой, кипучей деятельности, и новые благоприятные условия для широкого применения своих блестящих литературных способностей.

Новое распределение предметов академического преподавания, введенное в 1870 г. применительно к новому уставу духовных академий, не могло, при таких обстоятельствах, заставить его долго колебаться в выборе научной специальности. Н. И. занял кафедру истории и обличения русского раскола, ставших с тех пор единственным предметом его научных занятий. Почти одновременно с этим начинает появляться в свет ряд его статей по истории раскольнического Белокриницкого священства, обработанных затем в обширное исследование под заглавием: «Происхождение ныне существующей у старообрядцев, так называемой австрийской, или Белокриницкой иерархии» (—М:, 1874). За это исследование, после публичной защиты его 18 апреля 1874 г., автор был удостоен степени доктора Богословия, а 8 сентября того же года возведен Советом академии в звание ординарного профессора.

В следующем 1875 г. Братством свт. Петра митрополита было предпринято издание первого миссионерско-противораскольнического журнала «Братское Слово», выходившего в течении двух лет по 4 книжки ежегодно. Временно прекратившееся издание было возобновлено при том же братстве в 1883 г. и продолжалось до второй половины 1899 г. в виде двухнедельных, а за последние годы — месячных книжек (кроме двух летних месяцев). За все существование журнала Н. И. был не только редактором его, но и самым дельным сотрудником, помещая здесь свои исторические, полемические и публицистические статьи, разнообразные материалы для истории раскола и т. п. Не перечисляя всей громадной массы авторского и издательского материала, данного «Братскому Слову» Николай Ивановичем , нельзя не отметить, что и все остальное появлявшееся на страницах журнала, не исключая статей таких авторитетных и компетентных сотрудников, как о. архим. Павел, нередко носило на себе очень глубокие следы руки неутомимого редактора, дававшего свою стилистическую форму содержанию чужих статей. В 1894 г. Н. И. оставил службу в академии, получив при отставке чин Тайного Советника, и всецело посвятил себя литературной работе, перенеся свое сотрудничество, после прекращения «Братского Слова», в «Московския Ведомости», «Русский Вестник», «Душеполезное чтение» (в этих трех изданиях он неоднократно печатался и раньше), «Веру и Церковь», «Православный Путеводитель» и др. 21 октября 1902 г. в Москве был отпразднован почитателями маститого профессора-расколоведа 50-летний юбилей его церковно-общественной деятельности, подробно описанный в нашем журнале. Скончался Н. И. на своей даче в Томилине и погребен 2-го июня, при участии в отпевании по единоверческому чину Высокопреосвященного митрополита Владимира, в Никольском единоверческом монастыре (в Москве), у северной стены алтаря Никольского храма, рядом с могилой своего друга и соработника, о. архимандрита Павла.

Как учено-литературный деятель, покойный, без сомнения, должен занять очень видное место в истории нашей науки о русском расколе. Выступив на широкое поприще работ в этой области в то время, когда «еще едва намечались научные приемы расколоведения и под руками людей, посвящавших себя этому делу, почти совсем не было средств — дать ему твердую и достойную его жизненной важности постановку» [2] он закончить свой длинный трудовой путь, имея за собою не только ряд ценных приобретений для науки, внесенных им самим, но и целую школу последователей, усвоивших его взгляды на раскол и его отношение к этому явлению русской жизни, как предмету ученого исследования. Это последнее обстоятельство заслуживает , на наш взгляд, особенного внимания будущих ценителей ученых заслуг покойного. Говоря о значении его чрезвычайно многочисленных печатных работ, они должны будут отметить и то, как широко и сильно сказалось влияние авторитета и литературного примера «высшего специалиста по расколоведению» почти во всем , что появилось в нашей духовной литературе о расколе за последние 3 — 4 десятилетия. Было ли это влияние во всех отношениях благоприятно для науки расколоведения, — вот вопрос, на который всего труднее ответить в заметке о недавно умершем деятеле. Мы не думаем, однако, чтобы имя профессора Субботина нуждалось в некрологических умолчаниях для того, чтобы сохранить за ним право на благодарную память тех, кому близки и дороги интересы научной разработки вопросов о русском расколе. Его громадную научную заслугу, значение которой не может быть умалено, составляет введете в широкий научный оборот, через посредство печатных изданий, большого числа первостепенных по своей важности источников для истории раскола и православной полемики против него, начиная с первых открытых проявлений старообрядческого протеста и до ближайших к нам времен. Не говоря о массе опубликованных им официальных документов, известий и писем современных - раскольнических деятелей, преимущественно из последователей австрийского священства, достаточно припомнить изданные «под редакцией» покойного профессора «Материалы для истории раскола за первое время его существования» (девять томов, —М:, 1875—1894), куда вошли, наряду с документальными сведениями о лицах и событиях начальной истории старообрядчества, кончая соловецким бунтом, догматико-полемические сочинения первых расколоучителей и полемический трактат Паисия Лигарида, послуживший прототипом первой печатной книги в обличение раскола («Жезл Правления»), составленной и обнародованной по поручению церковной власти. Одного этого издания, с появлением которого впервые стала возможна научная постановка вопроса о происхождении и сущности старообрядческого раскола, на наш взгляд, было бы достаточно, чтобы создать ученому «редактору» прочную репутацию заслуженного деятеля в области нашей науки. А ведь помимо всех издательских трудов, голый перечень которых занимает почти 5 страниц в упомянутом ранее списке произведений Николая Ивановича, из-под его пера вышла громадная масса статей и исследований, касающихся самых разнообразных сторон прошлой и современной жизни русского раскола.

Правда, далеко не все они и даже наиболее значительные не во всех своих частях имеют несомненную научную ценность. Причиною этого является резко выраженная полемическая тенденция, проникающая собою не только те произведения покойного, который прямо посвящены разбору и опровержению ошибочных раскольнических мнений, но и все другие работы, в которых он выступает историком или бытописателем отделившегося от Церкви старообрядчества. В его исторических исследованиях и «современных летописях» раскола постоянно дает себя чувствовать тот безусловно ошибочный по своей односторонности взгляд на изображаемую среду, который усиленно идет и находит в ней только ряд отрицательных явлений, только ничтожных, невежественных или нравственно недоброкачественных деятелей, сознательно и упорно пренебрегающих требованиями правды и совести ради мелких личных побуждений. Было ли это следствием искреннего убеждения в правоте подобного взгляда на раскол и его последователей, или плодом своеобразного понимания интересов того дела, на страже которого оставался покойный до конца своих дней, — во всяком случае указанное направление учено-литературных трудов авторитетного профессора-расколоведа могло лишь понизить их научное и практическое значение, ибо не только для историка раскола безусловно обязательно соблюдете беспристрастия относительно изучаемых лиц и событий в силу общих научных требований, но и для практической борьбы с расколом, как религиозно-бытовым явлением, важно не одно перечисление недостатков и слабых сторон противника, а и верное знание его действительных сил. В связи с односторонностью собственных представлений о расколе, насколько о них можно судить по печатным работам покойного, стоить и та крайняя нетерпимость его к чужим мнениям (проф. Голубинского, Каптерева и др.), неумеренные выражения которой составляют самое темное пятно на его литературной памяти. Самое худшее во всем этом было то, что благодаря крупному авторитету специалиста-расколоведа и его разносторонним влияниям указанная отрицательные черты его ученой и литературной деятельности успели приобрести широкое право гражданства в произведениях громадного большинства писателей о расколе, считающих себя учениками и последователями проф. Субботина.

Не следует, однако, забывать, что даже при названных недостатках исследования и статьи покойного о прошлой и современной жизни русского раскола в общем представляют значительное приобретение для науки о русском расколе благодаря обилию сообщаемых здесь фактических сведений, нередко — на основании источников далеко не общедоступных. Для нашего расколоведения, очень многим обязанного Николаю Ивановичу, кончина последнего во всяком случае составляет очень крупную утрату. Как практический деятель против раскола, покойный был убежденным сторонником системы вероисповедных ограничений и одним из самых горячих противников распечатания рогожских алтарей. Судьба принесла ему тяжелое разочарование, сделав на конце дней свидетелем объявления столь долго оспариваемой религиозной свободы раскольников и восстановления торжественных служений на Рогожском кладбище.

И. Громогласов.

Оригинальный текст в формате DjVu: «Профессор Николай Иванович Субботин» († 30 мая 1905 г.) [Некролог].

ПРИМЕЧАНИЯ:

1. Подробнее см. в статье свящ. С. М. Маркова: Празднование пятидесятилетия церковно-общественной деятельности профессора Николая Ивановича Субботина (Богосл. Вестн. за 1902 г., дек.). Здесь, кроме биографических данных, приведены многочисленные приветствия юбиляру, представляющие очень богатый, хотя, разумеется, не вполне объективный материал для характеристики его учено-литературной и церковно-общественной деятельности. Дополнением к названной статье служить составленный самим проф. Субботиным длинный список его сочинений и изданий, а также редактированных им, снабженных его предисловиями и примечаниями сочинений других лиц (там же). За протекшие с тех пор два с половиной года список этот пополнился несколькими новыми статьями, из которых последняя (начало «Воспоминаний») появилась в печати уже после смерти её автора.
2. См. юбилейный адрес проф. Субботину от Московской дух. Академии — в Богосл. Вестн. за 1902 г., дек., стр. 524.

Труды:
1. Субботин Н.И., проф. Список сочинений и изданий проф. Н.И. Субботина, [также редактированных им, снабженных его предисловиями и примечаниями сочинений других лиц / Сост. автором]. // "Богословский вестник". 1902, №12.
2. Субботин Н.И., проф. «Об отношениях духовенства русского к князьям с XI до половины XV века». // "Прибавления к Творениям св. Отцов". 1858, №17.
3. Субботин Н.И., проф. «Сведение о новом сочинении: "Ответ мирянина на книгу: Станет ли Россия католическою?"». // "Прибавления к Творениям св. Отцов". 1859, №18.
4. Субботин Н.И., проф. «Сведения о Филологе Черноризце, проповеднике XVI века». // "Прибавления к Творениям св. Отцов". 1859, №18.
5. Субботин Н.И., проф. «Опровержение раскольничьих клевет на патриарха Никона». // "Прибавления к Творениям св. Отцов". 1860, №19.
6. Субботин Н.И., проф. «Ян Белободский и Павел Негребецкий: Эпизод из истории религиозных споров в России в конце XVII века». // "Прибавления к Творениям св. Отцов". 1862, №21.
7. Субботин Н.И., проф. «К истории Рогожского кладбища». // "Прибавления к Творениям св. Отцов". 1882, №29.
8. Субботин Н.И., проф. «О книге: [Рец. на:] Т. Филиппов. Современные церковные вопросы. СПб, 1882». // "Прибавления к Творениям св. Отцов". 1882, №30. 1883, №31.

Так же библиографию работ автора см. на странице: «Субботин Николай Иванович» : Портал Богослов.Ru