Краткая история Преображенского кладбища

Беспоповский толк старообрядчества возник позднее поповского — с конца XVII в. Из семи таинств Православной Церкви беспоповцы за отсутствием священников удержали всего три — крещение, покаяние и причащение (последнее св.дарами, якобы хранящимися доселе еще с дониконовских времен!), но и они были несколько изменены. По вопросу о приемлемости таинства брака беспоповцы впоследствии раскололись на брачные и безбрачные секты.

"Рогожскому кладбищу подчинялось Поволжье, а также охваченный поповщиной северо-восток России — Заволжье и Вологодская область. Беспоповцы же были связаны, в основном, с Новгородской и Псковской областями, а также с русским северо-западом" [14].

Основатель Федосеевского толка дьячок Крестецкого яма Феодосии из рода бояр Урусовых разошелся с поморцами и образовал свой толк. Он требовал, чтобы пищу, покупаемую на торгу, считали оскверненной, и настаивал на необходимости очищать ее молитвой, чего "поморцы" не делали, и выдвигал прочие подобные толкования. Особенно же настаивал на отказе молиться за Государя с тех пор, как поморцы приняли у себя молитву за царя. За распространение раскола Феодосии был схвачен в Новгороде и умер в тюрьме в 1711 г. Когда в 1771 г. федосеевцам удалось основать в Москве Преображенскую общину, она стала крупнейшим центром беспоповщины.

В XVIII в. от федосеевцев отделились филипповцы; в XIX в. — рижские и польские федосеевцы и новожены, которые выступали за признание брака; а также аристовское и кондратьевское согласия, в противовес предыдущим проповедовавшие усиление аскетизма (два последних к настоящему времени исчезли).

В настоящее время наиболее крупным объединением федосеевцев является московская Преображенская община. Ее ведущая роль признается большинством федосеевских общин, но организационно они с
ней не связаны, и ее верховенство опирается фактически на авторитет.

"Перешедший в раскол дворовый человек князей Голицыных Илья Алексеевич Ковылин в 1771 г. во время чумы в Москве явился к губернатору с другими беспоповцами с просьбой разрешить им устроить на свой счет карантин у Преображенской заставы, с тем, чтобы их не касались власти. Ковылин выхлопотал Высочайшее разрешение на устройство Преображенского богаделенного дома. Смотрителю он платил 2000 руб. да давал припасы, чтобы он только не стеснял федосеевцев. В 1790 г. Ковылин построил соборную часовню в виде храма, по типу Царицынского дворца, и назвал ее Успенской. На территории богадельни находилась беспоповская контора: в ней производили собственный суд и расправу, избирали и утверждали духовных отцов. Отсюда рассылали сочинения по всей стране. Здесь была главная цитадель, арсенал раскольников-беспоповцев федосеевской секты, вооружавшая беспоповцев. Рядом, на Хапиловском пруду (ныне засыпанном. — П.П.) была устроена купальня-крестильня, где православных перекрещивали в федо-сеевское согласие. В 1852 г. Купальню уничтожили. Ковылин записался в московское купечество, поставил в Семеновском на Введенских горах кирпичные заводы, выстроил для себя у Хапиловского пруда каменный дом. В 1801 г. построил двухэтажный корпус с теплой моленной в два света. Завел суконную фабрику. На Тверской улице открыл магазин иностранных вин. Потом взял в аренду на продолжительный срок землю у села Черкизова, построил на ней в 1806 г. шесть больших каменных двухэтажных корпусов с молельнями в каждом, обнес их каменной оградой с башнями и назвал эту обитель женской, а прежнюю мужской.  Ковылин сам родился в 1731 г., умер в 1809 г. и похоронен тут же, на Преображенском кладбище. На памятнике написано два имени: одно православное, другое перекрещенное" [1]. "Ковылин сумел привлечь в общину множество последователей, среди которых были люди с большими средствами, сумел вызвать крупные пожертвования на устройство общины, а затем торговыми и промышленными предприятиями доставил общине огромные богатства. В начале XIX в. число прихожан доходило до 10 000 человек, кроме того в приютах проживало 1500 человек обоего пола и 200 воспитанников" [2].

"В 1811 г. на женском дворе построен соборный храм с колокольней. В 1812 г. федосеевцы встретили Наполеона хлебом-солью и золотом, молились о даровании ему победы, поставляли французам продовольствие. За это у Преображенской обители была поставлена французами охрана.

Когда начались притеснения старообрядцев, Николай I повелел основать на Преображенском кладбище православную церковь. В 1854 г. в бывшей Успенской моленной на мужском дворе была учреждена единоверческая церковь с причтом и приходом. По прошению митрополита Московского Филарета Александр II приказал призреваемых на мужском дворе вскоре перевести на женский двор, на месте же мужского двора был создан в 1866 г. Никольский единоверческий мужской монастырь.

В храме и молельнях оставшегося во владении федосеевцев Преображенского богаделенного дома имеется много древних икон" [1].

"На Преображенском кладбище И А.Ковылин устроил школу для раскольничьих детей. Кроме чтения, письма и счета их обучали иконописному художеству, главным образом, копированию и подделке древних
образцов. На Преображенском кладбище сосредоточена была живопись, собиравшаяся преображенцами по всей Москве. Во время пожара столицы в 1812 г. раскольникам удалось извлечь из горевших храмов многие древние иконы. Еще ранее И.А..Ковылин негласно покупал в синодских церквах прекрасные произведения древнерусского искусства (ныне некоторые из них находятся в Гос. Третьяковской галерее, например, "Облачный чин" середины XV в., позднее находившийся в Никольском единоверческом монастыре).
Значительной коллекцией древних икон обладал и федосеевец Е. Е. Егоров, который начал собирать в 1880-е гг. Собрание его, состоявшее из 1300 произведений, было размещено в виде моленной в четырех комнатах второго этажа особняка в Салтыковском (ныне Дмитровском) пер." [14].

Ковылин был связан с масонами: об этом свидетельствуют не только "пламенеющие пентакли" на стенах надвратной моленной, но и постройка некоторых зданий Преображенской богадельни таким выдающимся архитектором-масоном XVIII в., как В.И.Баженов; по стилю они схожи с русской "готикой" неоконченного баженовского дворца в Царицыне.

"После Манифеста о веротерпимости 1905 г. в среде беспоповцев появились в последнее время волнения. Новое правовое положение стало изменять их мировоззрение. Одни опасаются пользоваться новым правом — как бы не попасть в хитро расставленные сети Антихриста, другие устраивают церковную жизнь на новых правах и постепенно становятся в иные отношения к миру, к властям, к окружающей  действительности. Страшные призраки Антихриста с его огненными и кровавыми жестокостями поблекли. Беспоповцы близки к признанию, что это далеко еще не антихристово царство" [3].

Религиозный быт федосеевцев отличается непримиримостью. Вот любопытное свидетельство 1902 г.: "Старообрядцы, преимущественно беспоповцы, не общаются с православными ни в пище, ни в молитве, не пьют, не едят из той посуды, которой пользовался православный, не молятся одновременно в одной комнате с православными, даже не перекрестятся. Общение с православным называется "мирщета". Случайная мирщета по ошибке, недосмотру очищается семипоклонным началом; сознательная требует шестинедельного поста. На Преображенском кладбище в Москве часто бывает, что в конце службы объявляют, чтобы никто не выходил: оказывается, кто-либо из "мирщенных" перекрестился и этим всех "замирщил". Отыскивают наставника из не молившихся тогда здесь и у него кладут семипоклонный начал. Легко замирщиться на поминках, особенно больших. Иногда об этом узнают на другой, третий день. Происходит переполох: замирщенными оказываются все москвичи. Экстренно выписывают наставника из ближайшего города" [4]. Во многом подобные обычаи сохранились и доныне: так, если кто-то из православных в федосеевской московской моленной, войдя по обычаю перекрестится тремя перстами, тотчас подходят к нему и настойчиво указывают: "У нас не молиться!".

С другой стороны, отрицание брака вообще противоречит силам человеческого естества, почему вместо аскетизма такая тягота и вела, как обычно в подобных случаях у других сект, к своей противоположности — разврату. "Беспоповские безбрачные толки, особенно Преображенское кладбище с его общиной в Москве, часто навлекали на себя обвинение в распространении разврата. Поборая естество человеческое, а вместе с ним и завет ап.Павла "брак честен и ложе непорочно" (Евр. 13, 4), противники таинства брака получали в итоге не поголовный аскетизм, а прикрываемый религией блуд. Так, на Преображенском кладбище было принято, что достигшие зрелости мужчины переходили к Монинской Покровской молельне в городе, где допускалось многоженство, становились "староженами", "новоженами" и т.д., а перед смертью возвращались обратно, "каялись" и уходили в мир иной как бы чистыми. Монинская молельня была закрыта в первой трети XIX в. после смерти ее основателя, просуществовав около50 лет" [5].

В конце 1917 г. Е.Е.Егоров был убит грабителями (?); часть его собрания, хранившаяся в Преображенской общине, после закрытия богадельни перешла в Ленинскую библиотеку [6].
"В Преображенской моленной находилось 230 икон, в Успенской около 400, в Покровской 240, Спасской 270, Ильинской около 100, Богоявленской 80, в богадельне 190, в главной моленной около 400. В надвратной Преображенской был металлический, украшенный слюдой иконостас XVI — XVII вв. С 1919 г. в богадельни начали вселять посторонних, а старообрядцев выселять. В 1920 г. осквернили множество надгробий на кладбище; в 1923 г. закрыли все моленные, кроме Успенской и Крестовоздвиженской" [24].

В 1920-е гг. все федосеевские моленные, кроме Крестовоздвиженской, были закрыты, а призреваемые выселены. Тогда же две общины беспоповцев других согласий, вытесненные из своих моленных в городе, сумели вселиться в здания на Преображенке и закрепиться там по сей день.

С 1967 г. вплоть до своей кончины в 1988 г. председателем федосеевской общины являлся известнейший собиратель книг Михаил Иванович  Чуванов, которому  в 1985 г. исполнилось 95 лет. "Он много трудится, уделяя внимание благолепию храма, неоднократно руководил его ремонтами. В последние годы трудами и заботами Михаила Ивановича была проведена реставрация, благодаря которой иконостас храма Воздвижения Креста Господня вновь засиял великолепием русской иконописи XV —XVII вв. М.И.Чуванов является соредактором Церковного календаря для старообрядцев, не приемлющих священства, и автором ряда статей в нем (на календаре, например, на 1980 год указываются следующие издатели: Высший Старообрядческий Совет Литовской ССР, г.Вильнюс; Рижская Гребенщиковская старообрядческая община в г.Риге, Латвийская ССР; Московская Преображенская и Московская Поморская общины в Москве. —Я.Я.). Михаил Иванович принял активное участие в Соборе старообрядческой Поморской Церкви, состоявшемся в Вильнюсе в 1974 г., на котором обсуждался вопрос об отношении старообрядцев к Деянию Собора Русской Православной Церкви 1971 г. о снятии наложенных Московским Собором 1666—1667 гг. клятв на придерживающихся старых обрядов. В числе прочих делегатов М.И.Чуванов подписал документ, в котором акт Собора 1971 г. рассматривается как проявление доброй воли, как шаг миротворчества и далее определяется, что ныне старообрядческая Поморская Церковь "поддерживает нормальные взаимоотношения  с Русской  Православной Церковью, при которых ни одна из сторон не стремится поколебать  внутренние устои другой" [15].

Следует также отметить в последней связи, что переговоры о восстановлении общения, отчеты о которых перед собором 1971 г. появлялись в "Журнале Московской Патриархии", велись именно с беспоповцами, под руководством митр. Никодима (Ротова).

Что касается книгособирательской деятельности М.И.Чуванова, то в книге Е.Г. Киселевой  "Московские друзья книги" (М., 1978. С. 101—115) о ней был напечатан особый очерк; затем вышло описание собрания М.И.Чуванова, изданное Ленинской библиотекой, куда он передал немалую его часть (в "Музей книги"). В обеих книгах деликатно не указано, что собиратель — глава московских беспоповцев. М.И.Чуванов неоднократно выступал по телевидению как библиофил-ветеран.

Описание Никольского единоверческого монастыря дано подробно в части "Кремль и монастыри".

Старообрядческая Преображенская община стоит на государственной охране под № 169, адрес ее: Преображенский вал, 17
Охранный список включает: "надвратный корпус, 1804 г.; ц. Воздвижения, 1811 г.; Успенскую моленную, 1905 г.; мужские палаты, 1805 г.; женские палаты, 1805 г.; детские палаты, 1-й четв. XIX в.; больничные палаты 1-й четв. XIX в.; фрагменты стен и четыре башни, 1808 г." [16].

Федосеевская община занимает северную  часть  Преображенского  комплекса. Шесть корпусов, описанные подробно под №№ 43—48, ибо в каждом из них была отдельная моленная, выселены и заняты различными учреждениями. Башни с остатками прясел стен стоят с юго-запада, юго-востока, северо-запада и северо-востока. Они частично отреставрированы, частично запущены. Восточная часть, ранее принадлежавшая федосеевской общине, занята Преображенским рынком, который постепенно сносится. Некогда здесь действовала шумная толкучка, в настоящее время уже не существующая.

В срединной части между участками бывших женской (затем соединенной федосеевской) и мужской (затем единоверческой) обшин — "к югу от женской обители в XVIII в. находилось чумное кладбище, прозванное в народе "моровыми могилками". Здесь в 1771 г. в одну могилу клали по 50 и более покойников. В конце XIX в. на этом месте была пашня, сеяли хлеб" [1]. В 1980 г. восточная часть этого средостения еще была занята рынком, а западная — бывшим однодневным туберкулезным санаторием: на территории последнего стоял одноэтажный домик и вспомогательные строения; в 1980 г. к тому же исчезла даже его вывеска — по всей видимости, санаторий закрылся.

Преображенское кладбище располагается ныне с востока от федосеевской и православной общин. Адрес его — тоже Преображенский вал, 17, но с добавкою "а". Здесь под тем же охранным № 169 числится "часовня на кладбище, 1783—1785 гг." [16] — подробнее см.ниже под № 50.

Там же, на кладбище, подле могилы его основателя И.А. Ковылина федосеевцы содержат действующую часовенку (в то время как названная выше большая часовня была занята филипповским согласием). Эта надгробная часовня также описана подробнее ниже под № 49.

Наконец, в южной части бывшей общины по современному адресу: Преображенский вал, 25 находится комплекс бывшего Никольского единоверческого монастыря, стоящий на государственной охране под № 169а и включающий в себя: "церковь Николы (соборную часовню) с колокольней, 1790-х гг.; 1857 г., архитектор В.И.Баженов (?), Вивьен; надвратный корпус с часовней, 1801—1806 гг.; братский корпус (больничную палату), 1801 г.; колокольню монастыря, 1876—1879 гг., архитектор Ф.И.Горностаев; служебный корпус; фрагмент западной стены" [16].

Соборная церковь на самом деле звалась Успенской. После того как в 1920-е гг. ее захватили обновленцы, они отдали главную часть выселенным из церкви в Токмаковом пер. беспоповцам поморского брачного согласия, в руках которых она пребывает поныне (см. описание подробно ниже под № 51). В трапезной устроены православные престолы свт. Николая и Успения Богоматери и, как уже сказано выше, описание этого действующего православного храма дано в части "Кремль и монастыри". Расположенные с запада от Николо-Успенского храма колокольня и надвратная Крестовоздвиженская церковь Никольского единоверческого монастыря описаны там же.

Братский и служебный корпуса, а также два флигеля, недавно отреставрированные, стоящие к востоку и югу от ц. Успения Николы, заняты Спецмонтажналадочным управлением № 11, которое опоясало свои владения высоким забором с колючей проволокой.

Перед входом в федосеевскую общину находилась "Больница старообрядцев-поморцев, выстроенная по проекту Л.Н. Кекушева" [12]. Сейчас она отдана туберкулезному диспансеру.

В последнее время Преображенка стала средоточием не только искусствоведческих, но и исторических споров. Поэтому стоит привести доводы главных противников: "Помню: год назад, когда встретилась с заместителем председателя исполкома Моссовета А. Матросовым и речь шла о том, какой памятник культуры, архитектуры взять "Вечерке" под опеку, собеседник подвел меня к огромной, во всю стену карте города. Взгляд Александра Сергеевича, не блуждая по многоцветному полотнищу, сразу направился сюда, к Преображенскому — видно, не раз думал он о здешних печалях... Так было положено начало этой рубрике — "Социальный эксперимент".

Тогда мы немного помечтали о будущем Преображенского, теперь, спустя год, пришла, на мой взгляд, пора подумать о подготовке специального решения исполкома Моссовета, посвященного одному из драгоценнейших памятников истории, культуры, архитектуры.

"Святое это место пребывает пока в запустении. В монастырских корпусах обосновалось около двух десятков контор, вовсе не озабоченных сохранением древних стен, их приютивших. Наша газета, рассказав о сегодняшней жизни Преображенского и объявив конкурс идей его возрождения, получила почти двести писем, опубликовала несколько обзоров редакционной почты. Разные это были отклики, но большинство читателей видели счастливым будущее дорогого многим Преображенского..."

Такие же светлые мечтания вдохновили и молодых архитекторов, собравшихся недавно в подмосковном Доме творчества "Суханове" на всесоюзный семинар. Его, поддержав "Вечерку", устроили Союз архитекторов СССР, Московское отделение союза, молодежная секция и творческое объединение "Среда".
Обычно участники архитектурных конкурсов получают конкретное задание — спроектировать, скажем, школу, клинику или зону отдыха. На сей раз от архитекторов требовался философский подход к проблеме, поскольку предстоит не просто отреставрировать здания, но реабилитировать Преображенские монастыри, вернуть им прежнее значение.

Некоторый опыт восстановления таких сооружений у нас в стране накоплен. Обновляются монашеские обители на Валааме, Соловках (откуда ведут свой духовный род преображенцы-федосеевцы), восстал из небытия Свято-Данилов монастырь. Здесь же, в Преображенском, впервые требуется решить необычную задачу: соединить на одной территории религиозную жизнь и светскую, музейную, культурно-просветительскую.

Сухановским "семинаристам" есть у кого учиться. Впервые в нашей стране музей в монастыре был организован при участии замечательного философа, священника П.Флоренского. Культурно-художественным ценностям Троице-Сергиевой лавры, национализированным в 1918 году, грозили распыление, гибель, если бы не вмешательство комиссии, в которую он вошел.

Павел Александрович боролся за сохранение действующих монастырей как очагов культуры в те черные годы, когда сами слова "религия", "духовность" стали инакомыслием, ересью, вызывали подозрение. Подобно многим священникам — неотреченцам, Флоренский пропал в ненасытном жерле ГУЛАга; Павел Александрович жертвовал собой, сознавая, что мысли его, дела несвоевременны, опасны, и все же верил: все не напрасно, чаемое время придет. И вот сегодня его труды открывают заново, черпают в них мудрость, нравственную силу, духовность, без чего нам не преодолеть кризиса в экономике, национальной политике. Именно об этом говорили на Съезде народных депутатов академик Д. Лихачев, кинорежиссер Р.Быков и митрополит Алексий.

П.Флоренскому принадлежит идея живого музея, когда каждый предмет демонстрируется в конкретной связи с обстановкой его возникновения и жизни. Думается, обращение к принципам музейной реформы, предложенной Павлом Александровичем, выведет проектировщиков Преображенского на путь истинный.
Очень важно, что за дело взялись люди молодые, не обремененные грузом стереотипов. Ведь цель — сберечь и вернуть нам оазис древней русской культуры: не просто стены и вещи, но существующие в Преображенском общины старообрядцев, хранителей традиций раннего христианства на Руси, милосердия, благотворительности.

Больше того, ничего нельзя предпринимать, не посоветовавшись с истинными хозяевами Преображенского. Поэтому, прежде чем нанести на планшеты первую линию, участники семинара "погружались" в прошлое, знакомились с жизнью староверов, дотошно изучали старинные гравюры, акварели с изображениями монастырских строений.

Половина участников семинара — москвичи, но и для них история Преображенского оказалась откровением. Только ли нелюбопытство тому виной?

Старообрядческие общины живут тихо и незаметно на своем островке посреди огромного, шумного города. Три столетия гонений приучили их к замкнутости. Староверы настороженно относятся ко всякому, кто ими заинтересуется; "Большое внимание — большие потери", — говорят они.

Мало кто знает, что приход у староверов федосеевского согласия, обитающих в желтой Крестовоздвиженской церкви, составляет около трех тысяч человек. А филипповская община, занимающая готическую часовню на Преображенском кладбище, — нищая и малочисленная, ей грозит исчезновение. В красной Никольской церкви соседствуют две общины: староверов-поморцев и патриаршей церкви. Случай уникальный. Под одной крышей — дореформенная и послереформенная церкви. Живут вместе мирно.

Мы привыкли уже к тому, что священнослужители выступают в прессе, работают в различных общественных организациях, избираются народными депутатами. Представители мусульманской и православной церкви вместе обсуждают общие заботы, не видя врага в иноверце. И только староверы не торопятся налаживать контакты с мирянами.

Недавно, наверное, впервые за триста лет представитель федосеевского согласия дал интервью журналистам. В своем выступлении в передаче "Добрый вечер, Москва" он рассказал о том, какие трудности испытывает община, вынужденная тесниться многие годы в маленьком храме — бывшей летней часовне. Вопреки всем правилам, пришлось поставить там перегородки, чтобы разместить кухню, кабинет председателя, крестильню, пристроить туалет... Я видела сундуки и стеллажи, буквально набитые уникальными книгами, каких нет ни в одной библиотеке. Стены увешаны иконами от пола до потолка, убирать их некуда. Мне рассказывали, что многие прихожане хотели бы передать общине семейные реликвии, библиотеки, иконы, которые собирались несколькими поколениями. Но разместить это богатство негде.

Особенно горюют федосеевцы по коллекции, принадлежавшей бывшему председателю общины Михаилу Ивановичу Чуванову, известному московскому библиофилу, знакомцу Есенина и Гиляровского. Он умер в прошлом году почти столетним, так и не успев передать свои сокровища общине, как хотел. Родственники Чуванова отдали все ценности в Ленинград, и теперь они находятся в библиотеке Академии наук, доступные только специалистам. Коллекцию надо непременно вернуть в Преображенское. Это же основа будущего музея!

Когда-то в Преображенском была школа, куда приходили дети старообрядцев. Готовили священнослужителей для других приходов. А пели как! Послушать Преображенский хор съезжались знаменитые певцы, музыканты. Теперь на клиросе три старушки...

Вот какое письмо прислала в "Вечерку" В. Хотачкова. "Меня очень взволновала ваша забота о святом историческом месте, — пишет 57-летняя Валентина Яковлевна. — Моя бабушка Матрена Петровна Смирнова учила знаменному пению прихожан храма и жила в Преображенском. Мать знала немного знаменный распев, а я теперь знаю совсем мало "крюков". Очень хотела бы, что бы это красивое пение не исчезло совсем". Вековые традиции знаменного распева могут угаснуть, если последние знатоки уйдут, не обучив новое поколение. Учить негде".

Преображенский богаделенный дом славен был в Москве и за ее пределами. Здесь призревали старых да убогих, сирых и больных. Теперь помещения занимают милиция, продбаза.

Казалось бы, надо звонить во все колокола, но, увы, того человека, что выступал по телевидению, в общине не только не похвалили — многие осудили. Устав предписывает староверам аскетизм, регламентирует общение и занятия. И все же хорошо, что, вопреки запретам, голос правды прозвучал.

Первый шаг навстречу сделан. Хочется надеяться, что за ним последуют другие, и не только с одной стороны. Общины заинтересованы в том, чтобы здесь созданы были религиозные центры. На то претендуют две самые сильные ветви старообрядчества, происходящие из единого корня, — федосеевцы и поморцы.

...В одно прекрасное солнечное утро на зеленую травку у Дома творчества "Суханово" легло тринадцать проектов преображенного Преображенского, тринадцать попыток заглянуть в будущее.

Чего только не нафантазировали! Оказывается, можно представить монастырь даже в космических образах. Были и сугубо практические, до деталей продуманные работы. Правда, среди пяти проектов, которые жюри оценило высшим баллом, не оказалось тех, что мне особо понравились. Что ж, каждый волен иметь собственное мнение.

Конкурс завершен, работа над проектом только начинается. Не на пустом месте. Есть из чего выбрать, можно редактировать, развивать варианты. Этим и займется творческая группа, которая создается при объединении "Среда".

Свое мнение о проектах может высказать каждый москвич. Они выставлены в Доме архитекторов, затем переедут на постоянную выставку при Градостроительном совете Москвы, время от времени будут демонстрироваться на благотворительных вечерах, посвященных Преображенскому. Надеемся, уже начатое обсуждение не затянется на годы, как не раз случалось с архитектурными проектами.

На днях Преображенское обрело еще одного друга. Сектор управления социальными процессами градостроительства, созданный в институте Генплана Москвы и возглавляемый доктором философских наук В. Ливоваровым, взялся выявить общественное мнение москвичей, включая и жителей окрестностей монастырей, по поводу будущего Преображенского... Так что у него появляется реальная возможность получить свою "строку" в Генеральном плане развития столичного региона до 2010 года, разработка которого сейчас завершается" [18].

"В мраморном зале ВНИИ искусствознания состоялось учредительное собрание новой общественной организации — Центра традиционной русской культуры "Преображенское".

Далеко не все москвичи знают, что в Куйбышевском районе столицы уцелел уникальный историко-архитектурный ансамбль из двух старообрядческих монастырей XVIII — начала XIX века. Монастыри в Преображенском являлись центром малоизученной культуры, сохранившей особенности средневековой России. Этот центр возник на основе хорошо известного в петровские времена села Преображенского: здесь Петр I закладывал основу новой России по европейскому образцу. Когда же столица была перенесена на берега Невы, Преображенское как бы вернуло стране образец наиболее древней отечественной культуры.

...Сейчас наступил новый этап преображения этого уникального уголка Москвы. После разрухи культуры на основе воссоздаваемого ансамбля происходит возрождение духовных и художественных традиций. Идея организации нового центра опирается на известное высказывание академика Д.С. Лихачева об экологии культуры. Как в природном заповеднике, ядром этого центра станут сохранившиеся в этих монастырях действующие религиозные общины. В келейных корпусах вокруг храмов, где сейчас находятся база райпищеторга, СМУ-97, трест "Росдорматериалы", филиал Института связи, 30-е отделение милиции с питомником служебных собак и Преображенский  колхозный рынок, будут размещены фонды традиционной русской культуры. Каждый из них станет своеобразным комплексом музейного, научного и воспитательного значения.

Например, в фонде книжной культуры разместятся библиотека, научный центр изучения старообрядческой книги, реставрационная мастерская, школа славянского и греческого языков, мастерская рукописной книги — скрипторий.

В остальных корпусах найдут себе место по той же схеме фонды певческой культуры, изобразительного искусства, художественного дерева, традиции семьи, милосердия...

Со всеми этими захватывающими дух проектами меня ознакомил заместитель с председателя только что учрежденного совета Центра традиционной русской культуры, научный сотрудник сектора свода памятников  ВНИИ искусствознания  Игорь Климентьевич Русакомский. Он отметил также, что согласно принятому уставу Центра в его административном подчинении " должны находиться не только монастырский ансамбль, но и прилегающая к нему территория бывшей Преображенской слободы. Впервые историко-культурный центр может получить, благодаря этому, градообразующее значение, а управление им перейдет в руки совета, состоящего из специалистов в области культуры.

Но как все это реализовать? — На первых этапах здесь необходима помощь советских и партийных органов района, — говорит Русакомский. — В дальнейшем это даст широкие возможности для реабилитации историко-культурной среды в его центральной части, улучшения экологической обстановки и создания развитой инфраструктуры культурных  учреждений. Как пример такой работы можно назвать предполагаемую передачу дома 7-а на Преображенской площади "Обществу поощрения современного искусства от А до Я". (Оно располагает оцениваемой в миллион долларов коллекцией пока неизвестного широкому зрителю современного отечественного искусства.) Этот дом, построенный в начале XX века, станет как бы ядром будущего московского Монмартра. Здесь разместятся мастерские лучших, с мировым именем, художников, что даст возможность воочию познакомить как москвичей, так и гостей из-за рубежа с их работой.

По этому же принципу предполагается размещать в восстанавливаемой среде Преображенской слободы культурные и экономически выгодные учреждения, способные своей деятельностью поддерживать существование Центра традиционной русской культуры..." [19].

"Славная история у этих мест, тесно связана она с именем Петра I, с эпохой петровских преобразований. Именно Преображенское стало колыбелью новой регулярной русской армии, именно здесь был спущен на воды Яузы "дедушка русского флота" — ботик Петра I. Связана эта местность и с уникальной древней культурой, уходящей своими корнями в глубокую старину, — с XVIII века Преображенская слобода, наряду с Рогожской, стала одним из центров старообрядчества...

Долгое время, пока идут споры о дальнейшей судьбе Преображенской слободы, уникальный памятник культуры XVII века продолжает разрушаться. Ждать больше нельзя". Эти слова первого секретаря Куйбышевского райкома партии Е.Пантелеева стали рефреном встречи руководителей района с тремя авторскими коллективами, представившими на обсуждение свои планы реставрации и возрождения Преображенского монастыря.

Основная мысль проекта группы специалистов во главе с научным сотрудником сектора свода памятников ВНИИ искусствознания И. Русакомским — Преображенское должно стать всемирным центром старообрядческой культуры.

Что же конкретно предлагает Русакомский? Собрать разбросанные по стране сокровища этой культуры и "свезти" сюда, организовав грандиозный многофункциональный музей, где будут размещены различные фонды — книжный, песенной культуры, изобразительного искусства. Предполагается и открытие мастерских, где бы желающие могли обучаться старинным видам ремесла, народного университета традиционной русской культуры, школы певческого искусства... На территории нынешнего рынка предлагается разместить музей деревянного зодчества. А на новой рыночной площади — организовать торговлю "в рамках традиционной культуры": русская кухня, поделки народного творчества... Недавно созданная Всесоюзная ассоциация менеджеров готова выступить спонсором проекта.

..Автор второго проекта — руководитель государственного строительного кооператива при столичном П/О "Фонон" И.Макавецкий. Какой же план предлагается им? Пусть действительно здесь будет всемирный центр старообрядчества. Но "экономика" должна быть на первом месте. Коллектив Макавецкого предлагает открыть здесь гостиницы (ведь предположительно будет большой поток туристов), различные заведения сервиса, включая даже... сауны (!). Откуда взять средства? Использовать "свой" капитал плюс привлечь заграничный.

Третий план — проект предложен представителями церковных общин района.

— Мы знаем, что более 1100 одиноких престарелых граждан района нуждаются в постоянном уходе, — сказал староста храма Илии-пророка Б. Дубовенко. — Мы, христиане, считаем, что самая великая ценность — человеческая жизнь. Поэтому, исходя из идеи милосердия и заботы о ближнем, предлагаем организовать на территории Преображенской слободы странноприимный комплекс. Основную часть расходов готова взять на себя Русская Православная Церковь. Старообрядческие общины, действующие на территории монастыря, готовы оказать содействие.

...Три проекта, три точки зрения. Справедливости ради отметим, что в каждом из них есть свои нюансы, свои сильные и слабые стороны (я имею в виду соотношение "духовного" и "материального"). Вполне возможно, кое-что из каждого проекта удастся совместить в дальнейшем. Эту мысль и высказал в заключение, примиряя позиции сторон, секретарь райкома.

Что ж, позиции авторских коллективов и руководства района известны. Но, наверное, прежде чем будет принято окончательное решение о судьбе Преображенской слободы, нужно учесть и мнение жителей Куйбышевского района, всех москвичей" [20].

"Два года "Вечерка" радеет за Преображенское. Вот уже к нам стали присоединяться другие газеты, телевидение. Вот уже И. Русакомский не один в поле воин: учреждена новая общественная организация — Центр традиционной русской культуры "Преображенское".

Мы писали о том, что, прорвав порочный круг всеобщей немощи и равнодушия, центр "Среда" первого творческого производственного объединения Союза архитекторов СССР финансировал и подготовил по собственному почину проект возрождения Преображенских монастырей. С макетом и чертежами москвичи могли ознакомиться на благотворительных вечерах в пользу Преображенского.

Проект одобрен в экспертно-консультативном общественном совете при Главмосархитектуре, заслужил комплименты специалистов, признавших, что выполнен он с глубоким научно-историческим обоснованием и способен дать крупный градостроительный и социальный эффект. К центру проявили интерес в Моссовете. И, наконец, при "Среде" недавно зарегистрирована дирекция Центра традиционной русской культуры "Преображенское", открыт расчетный счет.

Напомним, что около полугода назад в Куйбышевском райсовете одновременно с проектом "Среды" рассмотрены были также и два других: интуристовский комплекс в сочетании с религиозным представило объединение "ФОНОН", автор И. Макавецкий. Староста православного храма Ильи-пророка, делящего крышу с одной из Преображенских староверческих общин, Б. Дубовенко совместно с ответственным секретарем Куйбышевского районного отделения ВООПиК Е. Донченко предложили еще один проект, точнее идею: создать в стенах монастырей богадельню. Обсуждение склоняло чашу весов в пользу "Среды", ибо ее проект удовлетворяет главному условию — соблюсти в заповедной неприкосновенности существующие староверческие общины. В этом проекте особо значится и Дом милосердия.

Однако скоро лишь сказка сказывается... 13 апреля газета "Литературная Россия" опубликовала письмо десяти, среди которых были представители двух старообрядческих общин и православной церкви Преображенского. Они выразили обеспокоенность тем, что, судя по проекту устава Центра традиционной русской культуры, "мы имеем дело не с благотворительной, а скорее с коммерческой организацией, готовой оптом и в розницу продавать все, что ей будет принадлежать". Опасения, высказанные в письме, разделяет и уже знакомая нам Е.Донченко.

Чего тут огорчаться, удивится кто-то, почему все должны быть обязательно "за"? А как же плюрализм? Плюрализм здесь, однако, получается странным, так как никто и не собирался решать судьбу Преображенского за спиной староверческих общин. Наоборот, только и разговоров о заповедной зоне, о праве "вето" верующих на любую деятельность центра, что и зафиксировано в проекте устава. А уж по поводу коммерческой деятельности на территории монастырей и вовсе какая-то путаница. В этом легко убедиться, заглянув в документы.

В майском номере районной газеты "Преображенка", давшей слово сторонникам и противникам проекта, в подробностях представлена позиция ответственного секретаря отделения ВООПиК. Процитирую: "Поскольку отношение к религии, церкви сейчас изменилось, нельзя игнорировать интересы четырех общин, находящихся на территории монастыря. Они выразили свое мнение: никакой Центр традиционной русской культуры им не нужен. В его уставе" интересы верующих граждан не учитываются. При наличии такого центра верующие просто могут уйти с территории монастыря. Нельзя подлинную культуру подменять лжекультурой. Вспомним, что было тут два века назад... Давайте же вернемся к благотворительности не на словах, а на деле... У старообрядцев денег нет, Московская патриархия готова оказать материальную помощь..."
О состоятельности этих утверждений поговорим чуть позже, а пока еще одна цитата из того же номера "Преображенки", обнаруживающая неувязки в ссылках Е. Донченко на верующих. И.Шувалов, председатель исполнительного органа Поморской старообрядческой общины на Преображенском кладбище: "Нет у нас ни возможностей, ни сил превратить его в действующий  монастырь, как, скажем, Оптина Пустынь. Последний вариант устава центра мы еще не посмотрели. Но опасения есть, что он на коммерческой основе. Какие-то спонсоры из ФРГ или откуда-то еще... Мы их не знаем, старообрядцы они или не старообрядцы. Мы ведь даже к соседям молиться не ходим, ни они к нам... Приезжает делегация, допустим, из ФРГ... Мы для них вроде индейцев из резервации. Ну какое тут моление?"

И третья цитата из той же газеты. П. Христензен, член комитета самоуправления РЭУ-2: "Нельзя строить гостиницу в старообрядческом комплексе, нельзя, чтобы там разгуливали экскурсанты в шортах...
Старообрядчество тем и типично, что оно консервативно". У неосведомленного читателя этих строк может возникнуть представление о сегодняшних Преображенских монастырях как о заповедной, благоустроенной обители, где царствуют покой и благолепие. Но почему-то никто из авторов приведенных цитат и словом не обмолвился о здешних полноправных хозяевах положения.

Неужели фонд традиций русской семьи, который предполагает разместить здесь центр "Преображенское", или выставки помешают общинам больше, чем нынешний опорный пункт милиции с собачьим питомником и шумные грузчики базы райпищеторга? Неужели соседство с гаражами приятней, чем с Домом милосердия или мастерскими традиционных ремесел?..

Как ждали староверы луча света в темное наше царство. И вот когда мгла рассеивается...

Триста лет назад старообрядцев гнали и жгли на кострах, но они сумели устоять, укрепиться, возродиться из пепла и от щедрот своих духовных дарить людям любовь и заботу. Они умудрились, разлетевшись по белу свету, сохранить свою самобытность, не растворились в приютивших россиян-изгоев народах. И лишь у себя на родине староверы так и не обрели покоя.

В своем родовом гнезде — в Преображенском ли, у Рогожского ли кладбища — до сих пор чувствуют себя, пожалуй, больше изгнанниками, чем их собратья, скажем, в солнечной Бразилии. Все это, видимо, сказалось на миросозерцании наших земляков москвичей-староверов. Иначе как объяснить настороженность, неконтактность?

Старообрядцы так привыкли существовать на периферии общественной жизни, что напоминают мне семейство Лыковых. Помните? Это те, которые в своем таежном тупике не заметили, как наступил двадцатый век. А обнаруженные нами, так и не смогли покинуть свой семнадцатый.

Встречаясь, разговаривая с преображенцами, снова и снова думаю: они никак не могут поверить, что власть переменилась, что наше общество поворачивается лицом к религии, включая и старообрядчество с его глубинными традициями.

Чтобы разобраться в ситуации и перейти, наконец, от дискуссий к делу, депутатская комиссия по образованию и культуре Куйбышевского райсовета и газета "Преображенка" собрали за "круглый стол" всех заинтересованных людей. Пригласили и меня, корреспондента "Вечерней Москвы".

Не имею, по понятным причинам, возможности привести стенограмму четырехчасового обсуждения. Да и в том нет необходимости, возражения не выходили за рамки приведенных выше цитат.

Член депутатской комиссии учительница истории Н.Титова, внимательно выслушав всех, сделала вывод, что несогласие во многом возникло из-за некоторых неточных формулировок устава Центра. Упрек, на мой взгляд, справедлив. Устав требует доработки. Но ведь авторы и не отказываются от этого, готовы, как я уже сказала, сотрудничать с верующими, учесть их нужды, требования.
Нет, сдается мне, причина не только и не столько в формулировках устава, легко поправимых. Складывается впечатление, что есть силы, заинтересованные ничего и не менять в сегодняшней беспросветной жизни Преображенского.
Центр предлагает перспективный вариант финансирования реставрационных работ и будущего существования Преображенских монастырей за счет коммерческой и градостроительной деятельности, подчеркнем, исключительно на почтительном от них расстоянии, то есть на территории слободы.
Кстати сказать, неужели забыли, что основатель Преображенского богадельного дома Илья Ковылин строил монастыри на доходы от своих кирпичных заводов? Среди членов общины в прошлом веке были богатейшие купцы, промышленники, и служители храмов не стеснялись существовать на их пожертвования, благодаря им собрали уникальную библиотеку, содержали больницу и сиротский приют.

А вот еще: экскурсий боятся. Так ведь разве церковь существует только для верующих? И не откроет дверь всякому, ищущему ее? Другое дело, что гостям надо уделять внимание, объяснять, как вести себя, отвечать на вопросы. И если не организовать экскурсии, не просветить посетителей, что и берет на себя Центр, то поток любознательных паломников действительно станет серьезной помехой на богослужениях. Ведь интерес к религии возрос необычайно.

По-моему, несправедливо обошлись старообрядцы с И.Поздеевой, двадцать пять лет изучающей их культуру и готовой организовать школу знаменного распева, скрипторий, музей древнерусского быта. Под ее руководством собраны коллекция изделий традиционных русских промыслов,
уникальная фонотека с записями исполнения духовных стихов и древнерусского пения, гибнущая от невозможности хранить как следует... Знаете, что ей сказали? Мы изучаем нашу культуру триста лет, мы сами — культура и как можем доверить кому-то другому обучение прихожан пению?

Право, я с уважением отношусь ко всем обычаям, но не могу, при всем желании, понять, почему так. И почему нельзя выставлять иконы нигде, кроме как в церкви, и почему настоятель ругает прихожан, осмелившихся выступить с обрядовым пением не в церкви, а в клубе? Почему людям отказывают в приобщении к культуре родной страны на том только основании, что они придерживаются иных взглядов на жизнь, чем староверы?

Усилия Центра традиционной русской культуры, как явствует из его устава, "направлены не на музеефицирование этой культуры, а на создание условий для ее дальнейшего существования и развития. Притом духовное содержание является приоритетным в работе Центра".

Разве вы не хотите, спросила я одного из своих оппонентов, чтобы ваши прихожане и другие знали собственную историю? И был ответ суров: "Большое знание вредит вере".  Не вступая в спор по этому поводу, напомню лишь, что в старообрядческом журнале начала века приведено высказывание о том,  что большое знание ведет к большой вере, малое – к безверию…

Так кто же эксплуатирует, опирается на такие взгляды? Кому невыгодно, чтобы возродилось в былой красе Преображенское? Сегодняшние его владельцы, те, кто, пока спорят да обсуждают, в стенах мужского монастыря возвел здание СМУ-97, творит другие самоуправства и ведет к окончательной гибели национальную святыню. А на Преображенском рынке уверенно растет склад — прямехонько под обгоревшим шатром угловой башни.

"Защитница" прав верующих и памятников истории и культуры Е .Донченко ничего об этом в своих интервью не говорит.

От редакции. Два года "Вечерняя Москва" ведет рубрику, посвященную Преображенскому, и мы считаем, что первый этап нашего социального эксперимента завершается с успехом. Общественность Москвы повернулась лицом к этому святому месту, учрежден Центр традиционной русской культуры, создан хороший проект возрождения Преображенского.

Его значение выходит далеко за рамки одного столичного района, и потому совершенно очевидно, что пришла пора сказать свое веское слово депутатам Моссовета, постоянной комиссии по культуре, искусству и охране исторического наследия. Чтобы затем от слов перейти к делу" [21].

"Последнее слово принадлежит Церкви. В настоящее время средства массовой информации широко рекламируют проект реконструкции московских старообрядческих монастырей, разработанный группой И.С..Русакомского. Для осуществления этого проекта уже создана, так называемая, благотворительная общественная организация "Центр традиционной русской культуры "Преображенское". Документы на ее регистрацию находятся сейчас в исполкоме Куйбышевского райсовета. Что же собирается делать этот Центр Во-первых, согласно уставу, он претендует на безвозмездную передачу ему зданий и 13 территорий в границах охранной зоны ансамбля двух монастырей, а также в границах сохранившейся планировочной структуры "  бывшей солдатской слободы, таким образом закрепляя за собой монопольное владение этой уникальной исторической зоной. Кроме того, Центр планирует сосредоточить в своих руках всю, доступную ему, старообрядческую культуру, организовать централизованный сбор атрибутов этой культуры, "продавать и передавать на баланс другим организациям, обменивать, сдавать в аренду, предоставлять займы, отдавать в бесплатное пользование принадлежащие центру основные фонды, оборудование, имущество и т.д.", быть посредником в приобретении предметов русского искусства. Эти виды деятельности  распространяются и  на иностранных партнеров.

Статьи устава говорят о том, что мы имеем дело не с благотворительной, а скорее с коммерческой организацией, готовой оптом и в розницу продавать все, что ей будет принадлежать. Остается только загадкой, кто же является ее учредителем? Кто понесет ответственность перед будущими поколениями за результаты ее деятельности? Ведь полная бесконтрольность, на которую претендуют ее организаторы, может привести к тому, что мы пустим с торгов древнейшие сокровища русской культуры, хранящиеся в Старообрядческом центре, не решив при этом основную задачу — его восстановление.

Создается впечатление, что исполком Куйбышевского райсовета, который намерен зарегистрировать центр, недостаточно внимательно изучил документы, поданные ему на утверждение. Ведь если внимательно в них вглядеться, бросаются в глаза многочисленные противоречия и неувязки, которые свидетельствуют о явной коммерческой направленности программы Центра, идущей вразрез с культурно-просветительскими целями.
Поскольку создаваемая организация претендует на право владеть и распоряжаться бесценным духовным наследием старообрядчества, а по сути дела целым пластом исконно русской культуры, мы настаиваем, чтобы судьба этого сохранившегося в первозданном виде уголка столицы решалась на самом высоком государственном уровне с непременным участием Русской Православной, Русской Старообрядческой Церквей и общественности.

Н.Черкашин, писатель, лауреат премии Ленинского комсомола; С.Семанов, первый заместитель председателя Российского фонда культуры; М.Антонов, писатель, председатель Союза духовного возрождения Отечества; Ю.Мартынов, заместитель директора по режиму и хранению Центрального музея древне-русской культуры и искусства им Андрея Рублева; И. Горин, директор ВНИИР, кандидат искусствоведения, заслуженный деятель искусства РСФСР; С.Королев, заместитель председателя президиума совета МГО ВООТШиК;А.Хвальковский, заместитель председателя Российского Совета Древлеправославной Поморской Церкви; И.Шувалов, председатель исполнительного органа Московской Поморской общины в Преображенском; протоиерей Леонид Кузъминов, настоятель Никольской православной церкви на Преображенском кладбище; А.Лобза, председатель Московской Преображенской старообрядческой общины" [22].

Церковь Воздвижения Креста выстроена в 1811 г. (5, 6, 7, 16). Предполагали, что авторами ее проекта были В.И.Баженов или М.Ф.Казаков [6], но точно это еще не установлено. Дата "1771 г.", выставленная гордо на помещенной на стене церкви охранной доске, на самом деле относится лишь к основанию Преображенской общины.

Храм содержится благолепно. На колокольне осталось два небольших колокола. В 1930-е гг. сама церковь Крестовоздвижения не закрывалась, но большинство призревавшихся в общине было выселено. В 1980 г. мы смогли найти всего двоих старожилов, помнивших, как именно назывались расположенные в каждом из корпусов общины моленные. Богослужения совершаются по субботам-воскресеньям и на праздники, приход небольшой, но угрозы скорого исчезновения еще нет. Внутри исключительное по богатству собрание древнерусской живописи. Поскольку федосеевцы не имеют литургии, храм выстроен без алтарной абсиды.
Кроме Преображенской, в Московской области вплоть до конца 1980-х гг. оставалась еще только одна федосеевская община — в г.Серпухове, рядом с городским музеем. Там хранилось богатейшее собрание старинной утвари, а также утвари "модерн", стилизованной под древнерусское искусство архитектором Клейном. Серпуховская община была крайне немногочисленна и бедна; ныне она закрыта.

"Работа, активисты Центра понимают, на всю оставшуюся жизнь. Разумеется, приходится преодолевать немало препятствий, порой возникающих, откуда не ждешь. И хотя создание Центра поддержали в высоких международных научных кругах, в старообрядческих общинах, расположенных в разных концах страны и мира, совсем рядом находятся люди, которых все еще надо убеждать в добрых намерениях "Преображенского". Но и помощь не заставляет себя ждать. К примеру, Куйбышевский райсовет совсем недавно выделил помещение в Преображенской слободе.

В штаб-квартиру Центра уже протоптали дорожку желающие внести свою лепту в восстановление славных русских традиций.

Заключили договор с мастерами золотошвейного дела. Заказали им партию изделий. Не удивлюсь, если вскоре модники облачатся в вышитые русские рубахи и сарафаны, костюмы с национальным мотивом. По проекту реставрации монастырского комплекса золотошвейные мастерские должны быть расположены в районе современного рынка. Пока же вынуждены умельцы трудиться по домам.

Пожаловали мастера бронзового литья. Они готовы удовлетворить спрос на медные, филигранной пластики иконы, распространенные в среде старообрядцев, на такие милые предметы домашнего обихода, как ступка с пестиком. И мастерская есть. Они хотят работать под крылом Центра, поддерживать его программу.

Кто следующий?

Почта принесла письмо из Сибирского отделения Академии наук СССР, предлагающего наладить долговременное сотрудничество, устраивать совместные выставки, проводить археологические исследования. Есть планы устраивать традиционные народные праздники. Нашлись специалисты, до тонкостей знающие, к сожалению, забытые не только в городе, но и в деревне святочные да масленичные забавы. И вот в середине февраля между монастырскими стенами и Яузой будет гулять широкая масленица. Все, кто придет полюбопытствовать, смогут не только увидеть традиционное действо, но и стать его участниками.

Будут там, конечно, и лотошники, только вот не знаю, порадуют ли изобилием яств. Может быть, кафе и рестораны, специализирующиеся на русской кухне, захотят продемонстрировать искусство своих поваров на празднике? И какой отличный повод для фирм разместить на масленичном гулянье свою рекламу!" [23].

Литература
1.  Синицын  П.В. Никольский  единоверческий монастырь в Москве, что в Преображенском. М., 1896.
2.  Энциклопедический словарь Гранат. СПб., 1903.
3.  Всероссийский старообрядческий календарь на 1910 г.
4.  Московские церковные  ведомости. 1902. № 51—52.
5.  Вишняков А. Старообрядческая Покровская молельня и Филипповская часовня в Москве. М., 1865.
6.  Рукопись Александровского, № 735.
7.  Сборник правительственных постановлений о раскольниках. История Преображенского кладбища / Сост.В.Кельсиев. Лондон. 1860. Вып.1. С.З—74.
8.  Прогулка  на  Преображенском  беспоповщинском Федосеевском кладбище в Москве. М., 1879. 47 с.
9.  Мельгунов СП. Москва и старая вера // Москва в ее прошлом и настоящем. М., 1910. Т.5.
10. Проворихин А.С. Московское старообрядчество // Там же. 1912. Т. 12.
11. Синицын П.В. Преображенское. М., 1895. С. 124—184.
12. Московский архитектурный мир. М., 1913. Вып.2. С.61.
13. Москва. Памятники архитектуры XYIII-1-й трети XIX в. М.,  1975. С.345.
14. Антонова В.И., Мнева Н.Е. Каталог древнерусской живописи  Третьяковской галереи. М.,  1963. T.I. C.12—13.
15. М.К. 90-летию М.И.Чуванова // Журнал Московской Патриархии. 1981. № 1. С.54—Я
16. Памятники архитектуры Москвы, состоящие под государственной охраной. М., 1980. С.50.
17. Каталог архивов. Вып.5. С. 183.
18. Копылова Е.  Преображенское: шаг навстречу // Веч. Москва.  1989.  14 июня.
19. Корнеев В. Преображенское: возвращение к истокам // Известия. 1989. 5 дек.
20. Васьков М. Музей, баня или милосердие? // Моск.п равда. 1987. 28 дек.
21. Копылова Е. Кто скажет слово примирения? // Веч. Москва. 1990. 17 июля.
22. Последнее слово принадлежит Церкви // Лит. Россия. 1990. 13 апр.
23. Копылова Е. Ждите масленицу // Веч. Москва. 1991. 22 янв.
24. Козлов В. Судьбы  старообрядчества // Моск. журнал.  1992. № 7. С.38—40.